«Комсомольская Правда» в Украине. Онлайн-конференция со Светланой Копыловой (2011 год)

Светлана Копылова: «Первую песню у меня приобрела Кристина Орбакайте».

На вопросы читателей «Комсомольской правды» ответила актриса, автор и исполнитель песен Светлана Копылова.

Елена: — Светлана, расскажите, пожалуйста о себе, о своем творчестве. Как вы начали писать песни?

— Я родилась в городе Иркутске, на Байкале, где окончила авиационный техникум. Специальность у меня была техник-механик по самолетостроению. Но потом я поняла, что это не мое. Я решила нейти себя в чем-то более творческом, чем клепать самолеты. И увлеклась театром. В то время у нас, в Иркутске, был очень хороший ТЮЗ. Я стала ходить на все спектакли и буквально влюбилась в профессию актрисы. Но в театральное училище в Иркутске я провалилась. И закончив-таки авиационный техникум, на следующий год, хорошенечко подготовившись, поехала в Москву, где поступила в Щукинское училище. Окончила его, снималась в кино. Дипломированная актриса. Но в театре, правда, мне так и не удалось работать. Как-то так сложилось, что у меня все время было кино. А потом, когда наступил кризис, я познакомилась с одним очень талантливым поэтом и композитором. Его песни исполняли многие звезды. Он, послушав несколько моих ранних стихов, сказал, что мне обязательно в этом направлении надо работать. И помню первую песню, которую я написала. Причем, я и музыку стала сочинять. А первую песню у меня приобрела Кристина Орбакайте. Потом были другие исполнители – Малежик, Саруханов. Они писали свою музыку на мои стихи. Ну, и так я приобщилась к песне. А когда я уже пришла к Богу, совмещать и кино, и песни, стало трудновато. Кино потом снова началось. Среди известных картин – «Меня зовут Арлекино». После кризиса была такая картина «Время танцора» Вадима Абдрашитова, где я играла в паре с Юрием Степановым и где дебютировала впервые Чулпан Хаматова. Она у меня всю картину мужа отбивала (Юрия Степанова). А я такая мамашка двоих, а в конце фильма – троих детей. А вообще на моем счету около полутора десятков картин. Роли не все главные. Но, конечно, есть что вспомнить. Хотя, я считаю, что ничего достойного в кино не сделала. Совмещать стало трудно, и я стала отказываться. И у песен появился другой дух, другое внутреннее состояние. И в этот момент (я уже лет 8 была в Храме) в моей жизни появляется духовный отец, который переворачивает мою жизнь и я поняла, что свое творчество я должна направлять на прославление имени Господа. Чем и начинаю заниматься. И как-то так очень неожиданно нащупываю жанр песни-притчи. Меня теперь называют первооткрывателем этого жанра. И в этом ключе я работаю больше всего. Из семи альбомов, которые у меня  выпущены на сегодняшний день, три – песни-притчи, один – просто песни, один – баллады, легенды. Но, в основном, у меня песни сюжетные, с необычной, неожиданной развязкой. И именно это привлекает людей. Они назидательные, но не напрямую учат жизни, а именно притчевым образом. Люди не любят когда их назидают впрямую – ты такой-сякой, ты делай так и эдак.  А послушав притчу, человек себя увидел со стороны и много переосознал и переоценил. Так часто бывает.

Анна: — Расставание с актерской профессией проходило болезненно?

 — Я с ней не расстаюсь. Я на сцене почти каждый день. У меня очень плотный гастрольный график. И то, что я делаю сейчас на сцене, не сравнить ни с каким театром, потому что, во-первых, это театр одного актера. Я одна на сцене. Конечно же мне помогает мой гитарист замечательный Михаил Оленченко. Но это все равно актерство, потому что мы с публикой общаемся, я их чувствую, я их держу в какой-то степени, чувствую от них отдачу. Поэтому я не расставалась. Более того, у меня такие планы появились… Не знаю, насколько они осуществимы… Прочитала я «Две повести о любви» Ирины Денисовой и очень мне захотелось сыграть героиню этой повести – Марину. И я предложила прочитать эту повесть Валерию Рыбареву, который снял меня в «Меня зовут Арлекино». Я в двух картинах с ним работала – это была самая первая картина  «Свидетель», и Арлекино – вторая. Несмотря на то, что он очень разборчивый режиссер, он будет лучше сидеть голодать, чем снимать что попало, ему очень понравилось это произведение. Он сказал, что взялся бы его снимать. Осталось дело за малым – найти средства. Но вроде бы один товарищ, между прочим, из Донецка, пообещал спонсировать эту картину. Но как-то он короткими перебежками: сегодня – да, завтра – чуть-чуть подождите, послезавтра – снова да. Ну, я его понимаю. Это ведь деньги и надо решиться, чтобы их так выложить, и неизвестно вернутся они или нет. Хотя я на 100% уверена, что они не только вернутся, но и принесут прибыль, потому что в наше время такого кино нет. Это очень красивая история любви, о любви уже среднего возраста, о любви жертвенной, очень красивой, какой сейчас нет. Нам не хватает такого чувства, мы не видим с экранов, нам нечему подражать.

Елена: — Как Ваш духовный отец относится к тому, что Вы хотите сыграть эту роль?

— Он в восторге от этой повести. Поэтому, конечно, хорошо относится.

«Я СЛУШАЮ ШУМ ДОЖДЯ, ПЕНИЕ ПТИЦ И ТИШИНУ»

Надежда Сергеевна: — Светлана, как вы думаете, есть ли будущее у бардовской песни? Высоцкий, Розенбаум, Трофим. Кто дальше? Современная музыка стала откровенно попсовым, фанерным продуктом. Люди не хотят думать о том, что слушают. Тыц-тыц-тыц и все довольны. Как Вам кажется, процесс необратим?

— Все-таки человек – создание думающее, имеющее душу. И поэтому все то, что на нас вываливают с экранов и с радиоволн, то, что мы вынуждены иной раз слушать… Я, например, музыку не слушаю. Я слушаю шум дождя, пение птиц и тишину. Но когда я иногда захожу в магазин и слышу там какую-нибудь музыку, естественно, я не могу от этого избавиться. Я не могу пойти и сказать, чтобы выключили, потому что мне это не нравится и неприятно слушать. Вот это навязывание извне ни к чему хорошему не приводит, потому что душа живет, она живет  по своим законам. И она по природе своей христианка. Она подсознательно ищет чего-то чистого. Даже если душа очень испачкана, все равно Господь дает ей возможность очиститься. Господь дает возможность в какой-то момент своей жизни столкнуться с чем-то таким, от чего она затрепещет и, возможно, изменится. Мне кажется, что хорошей песне – бардовской или не бардовской, православной или не православной… Ведь и советских очень много хороших песен было. Хорошая песня будит какие-то хорошие струнки души в человеке. И мне кажется, что человек, насытившись этой всей грязью, в какой-то момент, увидев или услышав что-то такое хорошее, какую-нибудь песню-притчу Светланы Копыловой, он не останется равнодушным, он ее дослушает. И, может быть, что-то хорошее шевельнется в его душе. У меня таких случаев много, мне много пишут на сайт.

Сергей: — Светлана, Вы в последнее время частая гостья в Донецке. Что в нашем городе Вам запомнилось больше всего? Как Вы думаете, чем отличаются Донецк от других городов? И что Вы думаете о наших людях? В Украине достаточно сильно за нами закрепился «бандитский имидж». Это действительно бросается в глаза для гостей?

— С бандитами не встречалась. Встречалась только с какими-то совершенно светлыми, прекрасными и замечательными людьми. Поэтому ничего не могу сказать в этом отношении. Что запомнилось? Мне запомнилась очень Святогорская Лавра. Я и зимой, в феврале, была там. Правда, очень короткое время. И буквально вчера я оттуда уехала. Конечно, это просто сказка. Уезжать не хотелось. Мне сделали экскурсию на 3,5 часа, и не хотелось уходить из этих пещер, с площадок, с которых великолепный обзор. Ну, Вы знаете, все-таки люди очень теплые. Я очень полюбила Донецкую область. Я в феврале была в Донецке, а полмесяца назад  в Ровеньках, в Алчевске. Это тоже рядом с вами. И везде я чувствую такую любовь и такое расположение, что мое сердце в ответ тоже открывается навстречу. А про «бандитский» Донецк я даже никогда не слышала. Вы для меня открытие какое-то сделали. Но я не верю. Я не сталкивалась. Все очень доброжелательные. И на улицах тихо. Почему такой имидж? Так что выбросьте это из головы. Прекрасный город!

Юрий: — Светлана, добрый день! Скажите, средства вырученные от концерта пойдут на восстановление храма в Авдотьино. Почему именно сюда? Были ли Вы там сами? И как Вам кажется, почему в Донецке, где вроде бы на все хватает денег («Донбасс Арена» и прочее) уже много лет церковь в Авдотьино восстанавливается большей частью за счет приезжих меценатов? А ведь это действительно уникальное место…

— Почему именно в Авдотьино? Потому что там замечательный настоятель – отец Сергий Довженко, который душой и сердцем болеет за этот храм и изыскивает любые способы, чтобы как-то закончить строительство храма во имя замечательного святого Александра Невского. И, решив пригласить меня на концерты, я думаю, что мы с ним помогаем двум храмам. Это не только храм в Авдотьино, но часть средств идет на восстановление храма, которым я занимаюсь. Это храм в селе Липовка под Задонском Липецкой области. Храм, в котором молился святитель Тихон Задонский. Он строил его своими руками. Храм, который принадлежит имению (теперь уже разрушенному) поэта Сергея Бехтеева, в роду которого были предводители дворянства и государственные деятели, и первый учитель Павла I, и человек, который первым построил элеватор, и даже святая преподобная Елена Флоровская, покровительница города Киева, которой достался гроб Тихона Задонского. Он сделал его своими руками и завещал, чтобы его в нем похоронили. Но из-за слишком пышного архиерейского облачения его похоронили в другом гробе, а  этот достался Елена. И она за собой его 50 лет возила и была в нем похоронена. Она тоже принадлежала к роду Бехтеевых. И храм преподобного Сергия Радонежского сейчас обретает вторую жизнь. Уже три года на своих концертах я собираю средства для восстановления этого храма. И он уже очень сильно преображен, с 20 апреля там уже идут службы.  20 апреля — это день рождения Бехтеева. А первые деньги были собраны три года тому назад, тоже 20 апреля, на концерте в Москве. И такие совпадения: привезли колокола в день памяти преподобной Елены Флоровской, и так все совпадает и чувствуется, действительно, какая-то помощь Божия, и молитвенная, заступничество святых. Поэтому, два таких замечательных храма Господь дает восстанавливать. Конечно, Он сам восстанавливает, а мы являемся только кисточками в его руках. Дай Бог нам прислушиваться и слышать то, что Он хочет, чтобы мы делали.

Алена: — Светлана, есть ли у Вас в жизни цель?

— Цель каждого христианина – спасение души. Это самая трудная цель, которая только может быть. И я не исключение. Я тоже хочу спасти свою душу, я хочу, чтобы спаслись мои родные. Это самое главное. Но за родных очень трудно отвечать, за них можно только молиться. И спасать их невозможно. Да и себя-то очень трудно спасти. Потому что каждый день и каждый час сталкиваешься с искушениями, не можешь устоять перед какими-то грехами и большими, и малыми, и очень трудно в чистоте одержать свою душу. Ну, конечно же, я очень хочу видеть храм Сергия Радонежского в Липовке. Хочу видеть его во всей красе. И еще хочу издать несколько альбомов, если Господь позволит. Вот такие цели у меня в жизни.

Юлия Сергеевна: — Здравствуйте! Скажите, есть ли у Вас дома интернет и разрешаете ли Вы посещать его детям? И что Вы думаете о творчестве Ивана Охлобыстина и знакомы ли Вы с ним лично?

— Интернетом я лично пользуюсь. У меня есть сайт, я отвечаю на письма. Не на все, конечно, а на те, которые требуют ответа. У меня ребенок взрослый уже, он полгода служит в армии. И конечно я очень против использования Интернета в тех целях, в каких его используют дети. В частности, мой сын играл в игры, и сейчас моя племянница также играет. Очень болит душа, потому что это такая наркомания интернетная.  Честно говоря, очень трудно с ней бороться. Потому что там действительно наркотик заложен в этих программах и от них очень трудно оторваться. Одна моя знакомая, мамочка девятерых детей, просто в окно выбросила компьютер, потому что другого способа она не нашла. А я сына в армию отправила. Но он же вернется, и я не знаю, что будет дальше. Что касается Охлобыстина… Будучи актрисой, я с ним один раз встречалась, когда он был просто режиссером. Мы с ним встретились по поводу какой-то картины. Не скажу, что я  была в восторге от встречи с ним. Как-то мне было неуютно. Потом я очень удивилась и порадовалась, когда он стал священником. Сейчас очень грущу. Я очень расстроена. Думаю, что лучше бы он вообще не становился священником и вообще бы не знал Бога, чем поступить так, как он сейчас поступает.

Павел: — Светлана, Вы имели непосредственное отношение к кино. Как Вы думаете, почему последние фильмы Никиты Михалкова (продолжение «Утомленных солнцем») провалились в прокате?

— У меня, к сожалению, не было возможности посмотреть. Хотя у меня диск лежит дома. Сыну моему очень понравился фильм. Ему 17 лет, он сказал, что за последнее время лучших фильмов не видел. У прокатов может быть какие-то свои законы. Я не знаю. Я считаю Михалкова очень сильным режиссером.

Галина: — Вы много фильмов сейчас смотрите?

— Очень мало. Я из последних посмотрела фильм «Поп». Хорошее впечатление на меня произвел. Вообще нет времени, честно говоря. И нет особого желания.

Галина: — А кто должен Вам порекомендовать фильм, чтобы Вы его посмотрели?

— Наверно, мой духовный отец.

Галина: — А было такое когда-нибудь?

— Ну, он иногда дает мне какие-то диски слушать. Бывает. Ну, конечно, я его слушаюсь. Я духовное чадо послушное.

Галина: — Светлана! Огромное Спасибо Вам за песни. Они действительно написаны и спеты из сердца. Скажите, а кого Вы слушаете когда есть свободная минутка?

— Тишину я слушаю. Нет, я слушаю, конечно, потому что мне присылают много и дисков, и стихов. Я не пренебрегаю. Я стараюсь хотя бы что-то посмотреть, чтобы составить свое собственное суждение. И что-то я слушаю. Я же езжу в Липовку, на машине это 400 с лишним километров, поэтому я коплю эти диски, которые мне привозят или дают на концертах с тем, чтобы когда я поеду в Липовку, я могла их послушать. Очень-очень мало того, что трогало бы душу. Стихи тоже. У меня так получилось, что пять текстов чужих, на которые я написала музыку. И можно было бы сделать альбом. Но надо еще хотя бы семь. Я не могу найти. Не то, чтобы я искала, но из того, что предлагают.

Елена: — Почему так происходит? Перевелись талантливые поэты?

— Может, я сильно разборчивая. Я беру только то, что меня очень трогает. Если меня «зацепило», то я знаю точно, что «зацепит» моего зрителя. Если нет, то я просто не делаю, я не могу.

Елена: — Какой он, Ваш зритель?

— Он такой разный! Начиная от пятилетних клопиков. У меня один поклонник – 5,5 лет. Разучил почти весь мой репертуар. Никита Нестеров из Екатеринбурга. Про него даже телеканал «Союз» фильм снял. Он вышел на сцену ко мне, он спел под какую-то маленькую, детскую гитарку две песни, чем умилил всех. Все кричали: «Браво! Браво!» и были в восторге. И сейчас в Москве у меня были концерты и Никита приезжал. Я его специально пригласила. Ему уже 6,5 лет. И он поет гораздо лучше. И он уже занимается концертной деятельностью – он ездит по больницам, по домам престарелых, в семинарии выступает. Поет песни Светланы Копыловой. Он даже читать научился по моему сборнику. Есть такие. Есть, что очень отрадно, категория подростков 12-16 лет. Но у меня и песни есть такого характера. Есть песня «Сердце», например, про наркомана, про первую любовь. Девчонки очень любят эту песню из альбома «Я сердце отдаю». Ну, и я сейчас не говорю про бабушек в платочках, есть аудитория мужская. Со скупыми слезами, в которых им не стыдно признаться. Спецназовцы, которые пишут, что они столько повидали в жизни, но «ваши песни пробирают». Вы знаете, разная аудитория. Женщины, само собой. Они сидят, не выпуская платков из рук. И даже мои близкие шутят, они говорят: «там, где диски твои продаются, там надо еще и пачки бумажных платков предлагать людям в нагрузку».

Аллочка: — Вы достаточно долго работали с Валентиной Толкуновой.. Каким Вам запомнился этот творческий период?

— Очень мало, к сожалению. Мы с ней два года были только знакомы. Учитывая ее занятость и мою занятость, мы встречались крайне редко. Но встречи эти были всегда необыкновенными, потому что она была совершенно чудным, теплым, добрым человеком. Что касается творчества, она была очень деликатной. Вот, например. Мне пришло письмо из Белоруссии с просьбой, чтобы мои песни можно было записать на диск. Женщина, возраста около 62 лет их исполнила. Ну, чтобы петь просто со сцены песни, разрешения не надо. Каждый человек может выйти и спеть любую песню, которая уже опубликована. Это такой закон. А чтобы записать на диск, надо разрешение автора. Они ко мне обратились. Я попросила их прислать. Прислали. Вы себе не представляете, как были искажены песни. Там были переставлены местами слова, добавлено что-то свое, мотив я вообще не узнала. Не понимаю – зачем? Я запретила. Они обиделись. А человек, который хотел исполнять вообще неизвестный. И в то же время я вспоминаю Толкунову. Когда она репетировала, и я говорю: «Валентина Васильевна, вот тут чуть-чуть мотив вот так надо…». Она переспрашивала и говорила: «Хорошо». Она, народная артистка, не говорила: «А мне так больше нравится, я буду так петь». Она очень уважала авторов и очень-очень была деликатна вообще во всем, не только в творчестве. Поэтому, наверно, так ее и любят. И до сих пор очень переживают о ее уходе. Она пять песен исполнила моих. И, на мой взгляд, сделала очень здорово. Особенно песню «Русская земля». Да все! И «Маму» она прекрасно исполнила, и «Венчальную».

Нюра: — Что или кто может стать «причиной» для написания новых песен?

— Яркий, необычный какой-то сюжет. На самом деле, все, что угодно. Все, что угодно может подтолкнуть, потом развиться, обрести какие-то формы. Вообще самый трудный вопрос: «Как вы сочиняете музыку или стихи?».  Невозможно ответить. И именно это еще раз доказывает то, что мы не сами это делаем, что нами управляют свыше.

«Я СЕБЯ НАЗЫВАЮ ПЕВИЦЕЙ ПОНЕВОЛЕ»

Галина: — У Вас есть музыкальное образование?

— У меня только актерское образование. Когда мне было 12 лет, я мечтала научиться играть на фортепиано. Но в то время мы жили в Усть-Илимске, и квартира у нас была коммунальная, и средств у родителей было очень мало. Они не имели ни места, куда поставить пианино, ни средств для того, чтобы купить. Хотя мама сейчас говорит: «Если бы я только знала! Я бы не ела, не спала, но ты бы играла!». Но так случилось, что и без пианино Господь вкладывает мне в душу мелодии, я их записываю на диктофончик или на телефончик, а потом подбираю на гитаре. Или сразу с гитарой приходят какие-то мелодии.

Катя: — Вы бы взялись сейчас с кем-нибудь петь дуэтом?

— Мне предлагала Толкунова. Но я сказала: «Да Вы что! У меня ни голоса, ни образования, кто я такая?». Она говорит: «Ну, почему? Давай, будет очень хорошо». Но я на самом деле себя певицей не считаю. А если и считаю, то я себя называю певицей поневоле. Потому что после того, как я писала для эстрадных исполнителей и перешла на духовную музыку, я стала предлагать другим исполнителям. Я стала предлагать Анне Широченко, мужу и жене Михайловым. Но почему-то они не отозвались. И меня просто вытолкнули мои друзья и родные. Сказали: «Пой, давай! Пой, потому что твои песни нужны». И так вот я певицей поневоле стала.

Катя: — Вы не жалеете?

 — Нет, ну что Вы! Я вот только сейчас живу настоящей, полной жизнью. Все, что было до этого, это была какая-то, может быть, подготовка, накопление опыта. Вот интересно. Между прочим, на гитаре я научилась играть именно в авиационном техникуме. И научил меня играть мальчик по имени Лёша Соколов, который, научив меня играть на гитаре, разбился. И ничего больше в своей жизни не сделал. Так удивительно… А сейчас его уроки, видите, какие плоды дают.

Светлана: — Как получилось, что Вы выбрали именно авиационный техникум?

— Я ничего не выбирала. Мне тетя сказала: «Иди в авиационный. Хотя бы у тебя будет среднее образование». Я сейчас понимаю своего сына, который ничего не может выбрать. Трудно в этом возрасте что-либо найти. И даже профессия актрисы. Она мне, конечно, очень помогает. Но я же сейчас все-таки больше автор. Ну, пусть исполнитель. Но все-таки я сейчас сочиняю. Я нашла-то себя уже в зрелом возрасте.

Галина: — А что Вы сыну рекомендуете сейчас?

— Не могу ничего рекомендовать. Я голову уже сломала. Его бросает то в актерство, то он поваром хочет быть. И ничего не может найти сам.

Фото Буновского Константина (Июнь 2011)

Источник